Пролог
Пётр вздохнул, взял из вазочки на столе конфету и задумчиво сказал:
— Давай, Ира.
Фарион кивнула и нажала кнопку на пульте проектора.
Экран некоторое время мигал, а потом плавно почернел.
Раздалась симфоническая музыка и на экране появился пляшущий голый казак Гаврилюк.
— ЭТИМ ЛЕТОМ – сообщил бархатный мужской бас на фоне
Картинка с Гаврилюком сменилась лицом Кличко, говорящего про то, что горячую воду просто надо подогреть относительно холодной, потом бегающего с вилами по студии Ляшко, потом недепилированной частью певицы Лыжичко
— ВЫ УЗНАЕТЕ – продолжил вкрадчивый бас
Смена картинок ускорялась – вот украинские военные идут с американским флагом, вот украинский генерал присягает послу США, вот в интернет-магазине продаются американские сухпайки из гум.помощи.
— ЧТО ТАКОЕ БОЛЬ И УНИЖЕНИЕ ДЛЯ ЦЕЛОЙ СТРАНЫ – добавил бас
На экране появился молодой, тогда ещё вротбрав Ляшко, а после крепко обнимающаяся с адвокатом в камере Тимошенко, потом их место заняли какие-то развалины завода, а потом крупно, на весь экран, сложенные в флаг Украины на казантипском пляже шприцы
Экран опять потемнел.
— Всё? – спросил Порошенко почему-то шёпотом.
Музыка достигла апогея и на экране появилась надпись.
— МАЙДАН. ВРЕМЯ ПРИПИЗЖЕНЫХ. СМОТРИТЕ НА ПЕРВОМ.
После на мгновение мелькнула постаревшая девочка в кружевных трусиках, торгующаяся на трассе с тремя поляками на старом Опеле, и экран выключился.
Пётр встал.
— Это возмутительно – сказал он решительным голосом. – Ир, они натурально это показать планируют?
Ирина кивнула.
— Сплошь клевета и враньё – продолжил мысль Пётр. – Вот, например… ммм…
Через минуту размышлений Пётр, крепко подумав, добавил:
— Короче это надо в ОБСЕ звонить, пусть примут меры. Выразят там что-нибудь. Поглубже, хаха, как Олежка вробрав.
— Хи-хи – гыгынула Фарион.
— Организуй, хорошо? – сказал Пётр.
Фарион кивнула.
— У тебя всё? – спросил Пётр.
— Да – ответила она – пока да, зайду через полчаса ещё, там будет одна штуковина, тебе надо посмотреть лично
— Добро – сказал Пётр, потом подумал и добавил – Слава Украине
Ирина посмотрела на него и покрутила пальцем у виска.
— Мы ж не на митинге, Петь – миролюбиво сказала она
Пётр кивнул.
Дао каски
Пётр что-то писал в блокноте, когда дверь приоткрылась и из неё высунулось знакомое лицо в каске.
— Петь – шёпотом сказало лицо.
— М? – сказал Пётр, не отрываясь.
— Дело есть на миллиард баксов – сказало лицо шёпотом
Пётр устало поднял глаза и посмотрел на Тымчука. Дмитрий был в каске, бронежилете поверх красной майки Кока-Колы, и ластах.
— Дим, вот чесслово, тебе в клоуны надо было идти – сказал Порошенко. – Ты мастер репризы, но твои фантазии про миллиард баксов несколько утомительны. Тебе же десятку баксов подержать не дадут никогда, в принципе.
Дмитрий кивнул.
— Я так, внимание привлечь чтобы. Насчёт клоуна – у меня с этим плохие ассоциации, давай не надо про это. Ласты мне нужны, если ты про них, чтобы отражать атаки морских котиков, которые сейчас тренируются в крымских бухтах, чтобы ночью выйти на одесские пляжи и сам понимаешь, что дальше.
— Что? – спросил Пётр
Дмитрий сделал сложное движение лицом.
— Короче, надо денег на фронт. На фронт информационного ополчения. Домен надо оплатить и за инет дома.
Пётр закрыл блокнот и мрачно посмотрел на Тымчука.
— Вот Дим, ты натурально задрал попрошайством этим. Иди к Бутусову, напиши на цензоре статью, как наши завалили две тыщи отборных удмуртов, и прорыв бронекавалерии был остановлен. Герои дадут интервью, расскажут, как им оторвало болты, но они смогли отбиться от врага. И всё. И денег дадут.
— Болты смогли отбиться от врага? – переспросил конспектирующий в тетрадку Тымчук.
— Да – раздражённо сказал Пётр
Дмитро кивнул.
— Спасибо, мысль хорошая.
Пётр чуть успокоился и миролюбиво добавил
— Знаешь, Дим, вот ты временами нормальным кажешься, а временами вот даже не пойму
Тымчук поднял глаза и выразительно посмотрел на Порошенко.
— Пётр, есть многие вещи, которые не такие, которыми кажутся. Вот, допустим, украинская экономика – кто-то её разрушает, кто-то её восстанавливает, а ведь её нет, так же, как и потерь. Или вертикаль власти, или реформы – их нет, но ведь и потерь нет. Если перейти к рамочной концепции отсутствия потерь, то мы лишь придём к тому, что любая энтропия – это потери, и когда потерь нет – то это обозначает высшую степень порядка, того самого укроарийского порядка, за который мы тут все боремся. Поэтому отталкиваясь от отсутствия потерь мы конструируем вокруг себя некий архетип укроарийского организационного порядка, приводящий, как ты понимаешь, к реализации того, что потерь нет на самом деле. Эта схема – рождения в пространство мыслей и образов некого ублюдка мысли, но при этом архетипичного в нужной степени – придумана мной именно для того, чтобы со временем “потерь нет” было не только лозунгом и брендом, но и реальностью. Мы формируем реальность именно такими, смелыми и мудрыми шагами. – закончил мысль Тымчук, уже сидя на шкафу.
Порошенко потерял дар речи и некоторое время пытался осмыслить сказанное, но в голову упорно лез финальный титр ватницкой пропаганды.
— Ты зачем на шкаф залез? – нашёлся он что сказать через минуту.
Тымчук кротко улыбнулся.
— Я будущее вижу – сказал он. На шкафу безопаснее.
Пётр открыл рот, чтобы высказаться, но тут в дверь просунулась голова Фарион.
— Вот и я с сюрпризом. Свободен?
Пётр с горечью посмотрел на сидящего на шкафу Тымчука
— Да.
Воин света
Ирина распахнула двери президентского кабинета и вслед за ней два здоровых негра в майках “Brazzers” втащили огромный контейнер.
— Это что, холодильник? – спросил Пётр
— Не угадал! – торжественно сказала Ирина и подмигнула неграм, которые переглянулись и тоже почему-то засмеялись
— Жаль – сказал Пётр – Я думал, у нас кто-то производство холодильников открывает.
Фарион засмеялась.
— Не, у нас все, кто это могут, на реланиуме сидят давно – сообщила она. – Тут лучше.
В приоткрытую дверь пролез депутат Ляшко.
Пётр изумился.
— Ты-то тут что делаешь? – спросил он.
— Он – один из, так сказать, соавторов чуда – сказала Ирина с гордостью.
Ляшко с гордостью кивнул, а потом увидел негров.
— Вы что тут делаете, я же вам заплатил уже? – плаксиво начал ныть он.
Негры переглянулись и ушли.
— Так, хватит – сказала Ирина – Пора удивить Петра нашими, укроарийскими достижениями.
Ирина закрыла дверь и выключила свет. В центре комнаты остался стоять контейнер, напоминающий холодильник. Ляшко прошёл и присел в угол, а Ирина включила проектор. Тымчук чихнул со шкафа, но на него никто не обратил внимания.
Проектор показал первый слайд, на котором было огромное колосящееся поле.
— Давным-давно наши предки побеждали во всех войнах – сказала Ирина.
На поле появился человек с турецкой причёской, в турецких шароварах, с турецкой саблей и в майке с турецким клеймом для скота.
— Мы – арийцы – гордо сказала Ирина.
Человек стал забавно приседать, путаясь в шароварах, потея и иногда роняя саблю. В кадре появился здоровый бородатый мужик с топором и брезгливо посмотрел на человека.
— Боевой гопак не давал возможность врагам даже подойти к нам – сказала Фарион
В кадре появилась грудастая, похожая на цыганку квадратная женщина в венке, которая подбежала к приседающему и начала что-то ему кричать и бить расшитым рушником.
— Укроарийки сплошь голубоглазы и светловолосы – именно для сбережения этого во всех народных песнях и сказаниях мы говорим о том, что они черноглазы и чернобровы – сообщила Фарион
Мужик с топором, смотрящий на всё это, покрутил пальцем у виска и ушёл за кадр. Дерущийся тощий мужичок в шароварах и толстая баба сразу прекратили драться и стали смеяться и плевать ему вслед.
— Мы едины и непобедимы – добавила Фарион
Из-за кадра появились новые участники – два здоровых блондина в немецкой форме и со шмайсерами. Баба и мужичок сразу же упали на колени и стали истово кланяться.
— Мы свои в семье европейских народов – сказала Ирина
Солдаты откинули шмайсеры, расстегнули штаны и стали, гогоча, мочиться на кланяющихся.
— Учитывая, что мы одной арийской крови, отношение Германии к нам всегда было как к равным – восторженно сказала Фарион.
— Ир – раздался голос Ляшко из угла.
Ирина взбесилась.
— Олег, ты мешаешь мне погрузить Петра в атмосферу предстоящего чуда, ты портишь презентацию, все вопросы – после.
Ляшко миролюбиво поднял руки.
— Окей, я без претензий, но ты бы обернулась и посмотрела на видеоряд, который у тебя к тексту.
Следующие минут десять Фарион, промотав ролик с самого начала, визжала про кремлёвских хакеров, Тымчук дико ржал, а Пётр думал о том, что со всеми ними потом делать.
Ещё минут через 5 ситуация успокоилась, только всхрюкивал от смеха Ляшко в углу.
— Так, всё – сказал Пётр. – Что в контейнере, показывай быстро, мне работать надо, у меня новый сорт конфет с дроблёным орехом запускается, а вы тут со своей территорией мрачных клоунов и её проблемами.
— Там оружие возмездия – сообщила в тишине Ирина.
— Что? – переспросил Пётр.
Ирина вздохнула и подошла к контейнеру, по пути копаясь в карманах. Найдя ключ, она открыла навесной амбарный замок и внутри деревянного контейнера оказался какой-то большой цилиндр.
— Я думал гроб – сообщил Ляшко из угла. – А в нём ассорти из небесной сотни.
— Заткнись – согласилась Фарион. – Это автоклав, в нём – Воин Света.
— О, мужик по имени Света – это по-нашему, по укроарийски. Укроариец не должен снисходить до женщины. А воин по имени Маша есть или это была бета-версия? – спросил Ляшко.
— Выгоню сейчас – доверительно сообщила Ирина.
— Так вот – продолжила она – Мы вывели новый человеческий организм, полностью укроарийский, который, путём клонирования, обеспечит нам победу над кацапами. Миллионы таких как он, стройными рядами, непобедимые и несокрушимые, принесут победу. – с этими словами она нажала кнопку, раздался звук спускаемой воды и дверь стала приоткрываться.
Пётр напрягся и взял театральный бинокль. Дело действительно оказалось интересным – ведь если терять специальных синтетических укроарийцев, то потерь действительно не будет, да и на международной арене всё станет проще – ведь население-то в боях не принимает участие, только специальные организмы. Ай да Ирка, ай да голова!
— Прошу! – воскликнула Ирина и навела проектор на открывшийся автоклав, подсветив содержимое.
— Бля – сдавленно в ужасе пискнул Ляшко.
Открывшаяся картина действительно была чудовищна. В автоклаве сидело какое-то существо ростом сантиметров в 140, с кривыми ногами и 4 руками. Нижний комплект рук рос прямо из тазобедренного сустава и заканчивался клешнями. На голове у существа был гребешок, а вместо носа – клюв. Редкие торчащие из спины перья довершали апокалиптичность картины, достойной пера Иеронима Босха, содомирующего Сальвадора Дали под группу “Воровайки”.
— Выходи – сказала Ирина.
Существо встрепенулось и сделало пару шагов, почти вывалившись, а не выйдя, из автоклава.
Пётр, прибавивший седых волос, обрёл дар речи.
— Ир – сказал он – А это… Чего…. Оно… Чего такое?
— Неприличными словами не выражаться – прокукарекало существо.
Пётр всмотрелся и увидел, что на лбу существа кожа придавлена в форме тризуба, вписанного в свастику.
— Я сейчас всё объясню – сказала Ирина. – Концепция Воина Света появилась достаточно давно. Биологического материала – что от раскопок древних укроарийских поселений, что от наших современников – достаточно. Полстакана как минимум набрали. А наши самые лучшие в мире учёные также не подвели – разработали технологию переноски отдельных фрагментов ДНК, благодаря которой смог вылупиться наш питомец.
— Вылупиться? – переспросил Порошенко.
— Да – сказала Ирина – Ты ведь знаешь, что укроариец не должен снисходить до женщины – эту заповедь времён Бандеры и суровой мужской любви в схронах, то есть по сути – времени расцвета Украины – мы пронесли сквозь все годы. И теперь, благодаря работе учёных мирового уровня, мы можем с гордостью сказать – петух – это по-нашему, по украински, потому что наши предки были петухами. В ДНК это есть, нашли при раскопках древнего гей-клуба под Тернополем. Осознание себя петухом – важная веха в жизни каждого юного украинца, в которой ему помогает или отец, или брат, или по-очереди, или, если деньги есть – другие варианты возможны. Теперь это официально.
— Заебись – ошеломлённо сказал Ляшко из угла.
— ПОоооок-пооок-поооок-пооокращення! – сообщило существо.
— Теперь про руки – продолжила Фарион. – Ты, наверное, обратил внимание, что древний укроариец – работящ, а не то что какой-нибудь быдловатник. Нижняя пара рук оснащена клешнями, потому что он только что выкопал Чёрное Море. Верхние руки удобны для творчества, ну и, скажем честно, никакого онанизма клешнями просто не выйдет. Четыре руки – это огромная возможность для боевых искусств – именно поэтому современные последователи боевого гопака не могут достичь нужного уровня мастерства – им в прямом смысле слов рук не хватает. А у их предков всё было иначе.
Существо вышло из полудрёмы и начало как-то нехорошо осматривать собравшихся.
— Сейчас у него фаза линьки только закончилась – сказала Ирина. – Поэтому, тут в общем возможны разные сценарии поведения – но давайте попробуем с ним поговорить, например – возможно, он откроет нам какие-то древние тайны укроарийского народа.
Существо начало ходить вокруг пустого автоклава, выдавая с каждым шагом всё более оформляющуюся эрекцию.
Пётр задумался – не каждому президенту достаётся честь первый раз на планете обратиться к брату по разуму, а также далёкому прародителю твоего народа.
— Друг! – сказал он.
Существо резко повернулось и, прищурившись, посмотрело на Петра. А после начало, чуть подприсев, подходить. Неожиданно Пётр всё понял.
— Петь – крикнул Тымчук со шкафа – Держись за руку, я затащу.
Пётр с немыслимой для его фигуры скоростью вскочил с кресла, и, пробежав по столу, прыгнул и схватился за руку Тымчука, который втащил его на шкаф.
— Ир, ты ебанутая, вот чесслово – глухо раздался голос Ляшко, спрятавшегося под столом. – Тебя-то он не тронет на фазе случки, а нам тут что делать, ты подумала?
— Нет – сказала Ирина – На самом деле всё хорошо, потому…
Дверь в кабинет приоткрылась и в неё протиснулась огромная жопа, потом волосатые руки, а потом и все остальные части Саакашвили. Мишико говорил по телефону и поэтому входил спиной и не стучась. Вторая рука Мишико, не занятая ковырянием в носу, подтягивала штаны.
— Бля… — простонал Пётр
— Я предупреждал – кротко сообщил Тымчук
— Ха-ха – пискнул Ляшко из укрытия
— Не, я миномёты им перепродам через фирму в BVI одну – говорил Мишико кому-то – Они там бабло выводят через Ирландию потом, ну, как Microsoft, только у Microsoft суммы меньше, им МВФ же столько не даст.
Раздалось клекотание и сдавленный крик.
— Ай! Что такое, слющ! ААаааа! Памагыте!!! – кричал Мишико
Через полминуты раздался хруст разрываемой ткани, а после – дикий мужской крик Саакашвили, переходящий в недочеловеческий крик педераста на случке.
— На самом деле Мишку давно пора было сливать – сообщил Тымчук, жуя яблоко. – Жадный он.
— И толстый и некрасивый – добавил Ляшко из укрытия.
Пётр вздохнул и взял яблоко у Тымчука.
— Ир – сказал он, с хрустом откусив яблоко и косясь на извивающиеся на ковре тела. – А этот скоро вообще закончит?
— Ну – сказала Фарион – мы с ним пробовали несколько раз, нормально держался. Я, конечно, глаза ему завязывала и мужскими духами пользовалась, ну, чтобы его биологию обмануть.
— 50 оттенков жовто-блакитного прямо – сообщил Ляшко
— То есть Мишико пиздец? – уточнил Пётр.
Ирина пожала плечами.
— Надо ждать – сказала она.
— Будем ждать – сказал Пётр.
Через минут пять Порошенко уже дремал на плече Тымчука, который заботливо придерживал его, стараясь не смотреть вниз. Снились Петру новые конфеты – чудесная зелёная начинка с мятой, отличными цукатами и обжаренным арахисом. Конфеты сходят с конвейера и Пётр смеётся и аплодирует. Пётр улыбался во сне.
Ведь хорошо, когда всё хорошо.
