текст 267
Как правильно вести себя в иммигрэйшене
Знакомый рассказал, как получал гринкарту жене. Когда познакомились, он давно жил в США, а она там училась. Чтобы поменять её студенческую визу на постоянную, надо было пройти собеседование в иммиграционном отделе. Супругов допрашивают порознь, задают каверзные вопросы друг о друге и сверяют ответы, чтобы выявить и отсеять фиктивные браки. Рассказывают, что заворачивали давно живущие вместе пары из-за ошибки в цвете постельного белья или зубной щётки.
У Димы с Яной любовь и брак самые настоящие, доказательство осенью идет во второй класс и ещё одно на подходе. Но на момент собеседования они жили в разных городах, съехаться не могли (он работал, она доучивалась), встречались раз пять в разных экстремальных поездках и о быте и привычках друг друга знали чуть более чем ничего. Лихорадочно зубрили цвета зубных щёток и очень боялись ошибиться. И тут Дима видит в русской газете объявление: «Научу, как пройти собеседование на гринкарту. Гарантия 100%, оплата по факту».
Созвонился, приехал. Махонькая комнатка с вывеской «Нотариус». Сидит старый еврей, заодно продает русские книги и принимает посылки за океан. Выслушал Димины опасения и говорит:
– Вы знаете, молодой человек, все эти вопросы о зубных щётках – фигня для отвода глаз. Все дело в холле, в котором пары ждут собеседования. Там стоят камеры, и чиновники следят, как люди себя ведут, пока на них будто бы никто не смотрит. Когда человек заходит в кабинет, о нём уже давно всё ясно – фиктивный у него брак или нет.
– Так что, нам держаться за руки и целоваться каждую минуту?
– Нет, это дешёвый трюк, на него не купятся. Надо действовать более тонко...
И вот собеседование. В холле Яна берет Диму за руку и подводит к окну. Достает из сумочки носовой платок, слюнявит и этим наслюнявленным платочком вытирает какую-то соринку у него на щеке.
Им не задали вообще ни одного вопроса. Пожали руки и поздравили с получением гринкарты.
© Филимон Пупер
Чёрный день календаря
Минутка фантастик.
День, позже вошедший в историю как чёрный день календаря, начался с трагического сообщения об убийстве в подъезде мирного пожилого общественника Макаревича. Одни новостные ресурсы перепечатали сообщение некритично, другие принялись звонить в управление внутренних дел, третьи послали юных корреспондентов фотографировать изрешечённый пулями подъезд.
Едва за корреспондентами закрылись двери редакций, как в ленты упала новая трагедия: трагически скончался историк Акунин. Он выпал из окна 21-го этажа своего дома на проспекте Вернадского, причём так неудачно, что упал прямо на выгуливавшего скотч-терьера беллетриста Глуховского. Последний доставлен в реанимацию, сообщала лента, и шансов на его спасение практически нет.
Редакторы ресурсов ещё переваривали это, когда один за одним в агентские ленты брякнулись ещё два кошмара. Светская львица Рынска на почве бытового конфликта заколола телеперсону Толстую бакулюмом моржа и была застрелена при задержании сотрудником полиции.
Интернет уже пенился, агентства дымились, ретвиты достигали трёхзначных цифр в считанные секунды. Трагические сообщения прервались минуты на четыре, а затем, словно огонь истребительный, в горных вершинах рожденный, пошли лавиной.
Учёный Глоба засмотрелся в пруд и превратился в цветок. Певец Зверев переоделся белоснежкой и съел отравленное яблоко. Режиссёр и писательница Литвинова утонула в Мёртвом море. С журналисткой Собчак вышла вообще какая-то рекурсия — она попала под лошадь. Актёр Панин отравился лимонадом. Поэт Быков пропустил завтрак. На Михалкова внезапно напал его собственный ручной вомбат. Доктора Малышеву нашли на складе помидоров в неописуемом виде. Следы вели к доктору Малахову, но найти его не смогли.
Политик Шендерович был раздавлен слонихой. Ресторатор Залдостанов разбился в метро. Коллектив передачи «Кривое зеркало» умер без объяснений. Лингвиста Задорнова похитила банда действительных членов РАН и четвертовала. У нейрофизиолога Невзорова в знак протеста лопнул гипоталамус, ошибочно принятый им за бегемота. Народного трибуна Кашина заманил к себе и съел народный трибун Яшин. Идеологи Сванидзе и Кургинян в пылу дискуссии на сетевом канале забросали друг друга внутренностями. Смерти приобретали всё более и более идиотский характер.
Эпидемия трагических случайностей достигла пика примерно к 19.20, когда на спешно собранном эфире памяти Макаревича моральный авторитет Познер с бензопилой напал на гостей студии, одним взмахом отхватив Ваенге голову, попавшую по дуге в исполнителя Тимати, который свалился с картонного помоста и сломал себе позвоночник о просто прилегшего отдохнуть за декорацией историка Млечина.
...Примерно к 20.30 выяснилось, что всё это был просто розыгрыш инопланетной цивилизации Ксу, издавна известной своим извращённым чувством юмора. Они всего лишь похитили перечисленных (и многих других) знаменитостей и держали их у себя в корабле-матке, публично казня интерактивных латексных кукол на дистанционном управлении. Уже к 22.00 все звёзды были возвращены на место.
Этот день в итоге вошёл в историю как Чёрный день календаря.
Минутка тренингов
Каждый из нас хочет, разумеется, быть популярным среди своих друзей в соцсетях и заводить новых. Специально для таких честолюбивых людей мы разработали свод из пяти правил, которые помогут выделиться в ЛЮБОЙ ленте и заставить ВСЕХ запомнить вас.
1. Помните, что самое уникальное ваше оружие — это вы лично. Поэтому — не бывает много фоток себя. Вы должны заставить этот мир помнить о себе постоянно. Фотографируйте себя в необычных интерьерах — например, на улице, в парке или в ресторане. Фотографируйте себя в необычных ракурсах — например, сверху или вполоборота позирующими на фоне автомобиля. Это привлечёт к вам тысячи.
2. Вы должны не просто показывать себя, но и свой ум. Поэтому запомните имена интеллектуальных гениев человечества, чьи цитаты должны украшать вашу хронику. Итак: это Коко Шанель, придумавшая Маленькое Чёрное Платье; Бернард Шоу, поставивший мюзикл «Моя прекрасная леди»; Михаил Жванецкий, придумавший все шутки о женщинах; и, наконец, Фридрих Ницше, автор теории психоанализа. Всё остальное можете валить на Вуди Аллена и Пауло Коэльо. Первому приписывайте все циничные высказывания, второму все напыщенные.
3. Ума и обаяния мало. Вы должны рассказывать людям историю своей жизни. А что может быть ярче и привлекательнее, чем путешествие? Мир сгорает от желания узнать, какие они — пирамиды. Мир хочет посмотреть, что едят в Патайе. Мир всё ещё не разобрался, хургада или хугарда. И, разумеется, ему не терпится знать, пошёл ли Вася спать, пока вы отправились гулять по городу.
4. Но довольно о серьёзном. Имейте милосердие к своим друзьям и почитателям. Разгрузите их толикой энтертейнтмента. Даже в газетах на последних страницах печатают колонку юмора. Поэтому не забывайте находить (в своей ленте, которая также является вашим уникальным социальным капиталом) новые интересные тесты. Помогите друзьям узнать, как они выглядели в прошлой жизни, какое они головоногое и какая их эмоция самая яркая. Ведь тупые составители тупорылых тестов знают людей лучше, чем они сами.
5. И напоследок — должна быть продемонстрирована связь с живой природой. Идеальным привлекательным маяком стала бы публикация фотографий какого-нибудь животного или группы животных. Желательно домашних, но при этом не птиц, не насекомых, не рыб и по возможности не собак. Выбирайте из остальных.
...Больше секретов популярности вы сможете узнать, посетив наш семинар.
В мире резко обострилась борьба за мир
США, как самые известные борцы, заявили, что если в мире не мирно — им жизнь не мила, и объявили о скором спуске на воду нового авианосца «Джеральд Р.Форд», предупредив, что авианосец будет иметь на борту самолёты F-35C способные нести ядерные бомбы В61, что несомненно поможет ещё больше укрепить дружбу между народами.
В качестве жеста доброй воли США так же объявили, что готовы защитить и своих соседей по континенту, особенно – богатых нефтью, на что с благодарностью отреагировала Венесуэла, немедленно заключив контракты на поставку комплексов С-300, танков, боевых вертолётов и многоцелевых истребителей Су-30МК.
Аргентина горячо приветствовала миролюбивые инициативы своих соседей по континенту и сообщила, что подумывает о покупке всепогодных бомбардировщиков Су-24 для нужд своего сельского хозяйства, в частности, для мониторинга миграции сельди в районе Мальвинских островов.
К этому с полным пониманием отнеслась Великобритания, напомнившая о своей исторической миссии несения мира всем народам, в рамках которой она теперь максимально ускорит строительство нового авианосца и пяти эсминцев типа «Дэринг», предназначенных исключительно для научных изысканий в акватории Фолклендских островов.
Индия, в свою очередь, заверила всех, и особенно Пакистан, о своей приверженности решать все вопросы только мирным путём, не жалея ради этого никаких денег. И поэтому закупит двадцать новейших подводных лодок, пятьдесят истребителей Су-30МКИ и испытает свою новую баллистическую ракету «Агни-5».
Пакистан, в ответ, заявил, что он всегда верил в мирные и добрососедские отношения с Индией и готов их всячески развивать и поддерживать, для чего и ведёт переговоры с Россией о покупке ударных вертолётов Ми-35 и систем ПВО средней и малой дальности.
Не остался в стороне от битвы за мир и Китай.
Он заявил, что поддержание мира на планете, особенно в её Азиатско-Тихоокеанской части, – первостепенная для Китая задача. В подтверждение чего отправил к островам Спратли свои боевые корабли и небывалыми темпами начал строить на островах симпатичный военный городок с аэродромом. А чтобы китайские мирные устремления были кое-кому ещё понятнее – закупил у России новейшие зенитно-ракетные системы С-400 «Триумф».
США прозрачно намекнули Китаю, кто тут главный миротворец, пообещав поставить приунывшим японцам свои новейшие самолёты F-35. Разумеется, после того как их доведут до ума, и лётчики, наконец, смогут совершать посадку, находясь внутри самолёта, а не снаружи на парашютах.
Так же США заявили, что будут крепить мир и в Европе, для чего готовы разместить на её территории свои ядерные ракеты наземного базирования. Ракеты будут управляться с территории США, так как отдать такое важное дело, как защита мира в Европе в руки вечно колеблющихся европейцев – это выбросить деньги на ветер.
Россия выразила удивление такому накалу миролюбия и заверила, что она всегда придерживалась принципа поддержания конструктивного диалога со всеми своими партнёрами, для чего поставит на боевое дежурство сорок новых баллистических ракет с разделяющимися боеголовками, чтобы хватило всем и никто не ушёл обиженным, так как Россия – щедрая душа.
Европа, придя в себя после этих мирных инициатив, выдохнула, и лихорадочно принялась возвращать в строй списанную бронетехнику и заново обучать своих солдат маршировать в ногу и строить бомбоубежища.
После чего среди глобальных борцов за мир наступило некоторое затишье, нарушаемое лишь кучкой сомалийских пиратов на берегу океана, шумно отмечающих захват небольшого рыболовного траулера.
Мы жили в разных странах
Много лет я спорил — в жизни, в сети — с людьми, которые рассказывали мне про мою страну какие-то странные вещи. Я пытался что-то доказывать, обосновывать, приводить цифры, свои воспоминания, воспоминания и впечатления друзей и знакомых — но они стояли на своём. Было так — а не иначе.
«В 1981 на центральном рынке города Новосибирска на единственном мясном прилавке рубили что-то вроде дохлой лошади» — говорил мне Петр Багмет, известный в фидо как «пан аптекарь».
Помилуйте, пан аптекарь! — но я жил в двух кварталах от этого рынка — и он был весьма богат! Я же там был! Так и он там был...
И меня вдруг осенило! Мы жили в разных странах! Да что там в разных странах — в разных реальностях! И не только пан аптекарь — но немало других.
Мне даже стало жалко их — в такой страшной и неприглядной реальности ОНИ жили. Уже в детском саду их били воспитатели, ненавидели и изводили другие дети, их кормили насильно мерзкой липкой кашей. В моем садике были замечательные жёлтые цыплята, выложенные кирпичом жёлтым по силикатному, воспитатели читали нам замечательные книжки, к нам приходили шефы с кукольными спектаклями. Были огромные кубики, с полметра, из которых можно было строить корабли и замки. Настольные игры, игрушки, куклы — все было. А на праздники мы устраивали замечательные утренники, вылезая из кожи, чтобы порадовать родителей. Мы декламировали стихи, танцевали, пели. Даже помню, на ложках играли. А с какой гордостью мы показывали моряцкий танец в родительском НИИ! А какой матросский воротник и бескозырку сшила для меня мама!
А ИХ с самых детских лет их посылали с шести утра стоять в очередях, за молоком. И даже в новый год в подарках им давали маленькие сморщенные, кислые мандарины! Но я — то помню — что мои мандарины были очень-очень вкусные! И даже дома их кормили какими-то ужасными синими курами, серой лапшой. И сахар был у них серый, мокрый и несладкий.
И в школе им было тяжело. Над ними издевались тупые учителя. От них в библиотеках прятали книги. А в моей реальности — мне приносили новинки с ещё не просохшими штампами. Учителя у меня по большей части были замечательные люди. А ещё их, почти всех, насильно загоняли. Сначала в октябрята, потом в пионеры. И всю дальнейшую жизнь загоняли. Куда только не загоняли.
Да, их реальность можно было только стойко переносить.
Летом я один сезон проводил в пионерском лагере, другой — с бабушкой в городке отдыха «Радуга», и минимум раз в два года мы ездили всей семьёй в Крым, в Анапу. Море, ракушки, крабы, арбуз, закопанный глубоко в мокрый песок — это Анапа. Это здорово! Им — путёвок не давали, их лагеря больше напоминали концентрационные, чем пионерские, городков отдыха не было.
Да, потом их загоняли в комсомол. В их комсомоле надо было молчать на собраниях и выполнять приказы. И были злые партийные кураторы. Если ты не слушал злого куратора — то могло случиться что-то страшное. Такое страшное, что ОНИ даже сказать не могут.
Я же перевернул первое же отчётно-выборное собрание, после чего сам оказался в комитете комсомола. И партийным куратором у нас была Лидия Аркадьевна — милейший человек.
Их с самого детства отрезали от заграницы. Им не давали встречаться с иностранцами, а если вдруг такое случалось — то забирали все, что иностранец давал бедному ребёнку. Ужас, правда ? А в моей замечательной стране — были клубы интернациональной дружбы. Мы общались с американцами, англичанами, немцами. И с западными — тоже. Переписывались даже. Чехи и словаки вообще были как родные. Французов, правда, не помню. А когда с транзитного самолёта сняли пожилого шотландца с сердечным приступом -его не спрятали от народа в спецлечебнице, как это произошло бы в ИХ мире — а положили в ветеранскую палату к деду. И сестра бегала к ним переводить. И потом даже бандероль с какими-то сувенирами пришла. И её никто не отобрал. Ведь это была не их — НАША страна.
А ещё мне жалко их родителей. Они были такие хорошие — но их всегда затирали злые начальники. Денег всегда не хватало, и они искали какие-то шабашки, а злые начальники им запрещали эти шабашки искать. И работали с ними всегда плохие люди — они все время завидовали. Их родителей тоже загоняли — в партию. Один из НИХ почему-то очень гордился, что комбайны, которые изобретал его папа, очень плохо работали. Хотя папа был очень талантливый. И моя мама была очень талантливая. но её «изделия» почему-то работали. И я гордился именно этим. Наверное, потому, что это было в другой стране. А начальник у нее был жук, но почему-то это было скорее похвалой. Он был чернявый и очень хитрый — я хорошо его помню. А ещё мама была изобретателем. И статьи писала. И её за это не наказывали. а наоборот — платили деньги. И почему-то в партию её никто не загонял. А ещё им врали. Все. Газеты, радио, телевизор, учителя. Даже родители. Одна девочка спросила папу — почему он слушает Аркадия Северного — ведь это враг ? А папа ответил — потому что врага надо знать в лицо. А сам просто его любил, этого Северного. Ещё этот папа рассказывал — что заставляли его прислушиваться во время олимпиады к разговорам с иностранцами — и докладать куда надо, а при возможности разговоры сводить к правильным. Но ведь ему уже не было веры, правда? Став старше, я заметил, что реальности разошлись не в момент моего рождения. В «их» стране — кабанчика приходилось резать ночью, чтоб не забрал комиссар... А в моей в это время уже и комиссаров-то не было, в начале 70-х.
Они жили в какой-то странной «верхней вольте с ракетами» — а мы в великой мировой державе. Даже Великая Отечественная Война у нас оказалась разной. В их реальности — врага «завалили мясом», воевал некий странный субъект под названием «простой мужик». Коммунисты отсиживались в тылах. Все. Поголовно. На одного убитого немца приходилось четыре, ато и пять убитых «простых мужиков», но «простоймужик» таки победил. Вопреки всем. И коммунистам в тылу, и Жукову, который спал и видел, как побольше «простого мужика» извести. И командирам, которые только с ППЖ развлекаться могли и пить трофейный шнапс, добытый «простым мужиком». А особенно — вопреки лично тов. Сталину. Танки у нас были плохие. Автоматы плохие. Самолёты плохие. Но только те, которые наши. Союзники поставляли нам хорошие. Вот именно хорошими танками «простой мужик» и победил. Но злой Сталин забрал у «простого мужика» все плоды победы, а самого «простого мужика» посадил в Гулаг. Такой он был нехороший.
В моей реальности — тоже была война. Но в ней воевали все. И партийные и беспартийные. Все советские люди — кому позволяло здоровье и возраст. И даже кому не позволял — шли воевать тоже. Коммунист дед Иван Данилович, до войны — сельский учитель — погиб при прорыве у местечка «Мясной бор». Коммунист дед Федор Михайлович Гаврилов, до войны — директор школы — прошёл всю войну, был ранен, награждён орденами и медалями. Потери на той войне были страшными. но именно потому, что враг не щадил гражданское население. А солдат погибло почти столько же — сколько у врага и его союзников вместе на восточном фронт, потому, что воевали хорошо — и быстро учились. И была техника, которую производила наша, советская промышленность. Отличная боевая техника. Было тяжело — но моя страна победила.
Мы — жили, строили, думали о будущем, учились. Нас волновали мировые проблемы.
А они — думали как свалить эту мерзостную систему.
И самое страшное — свалили. И тут реальности на короткое время пересеклись — потому что исчезла и моя страна.
Мы, те, кто был в ней счастлив, — даже не подозревали, что свое счастье нужно защищать, держаться за него зубами и ногтями.
Вот и не защитили.
А дальше — миры вновь разошлись. У «них» настало счастье — ведь появились бананы, колбаса, женское белье и свобода. А у нас — началась полоса трагедий — разваливалась наука, производство, вчерашние союзные республики охватил огонь войны, в котором бывшие советские граждане убивали бывших же советских. Старики остались без защиты и гарантий. Но это уже совсем другая история.
© Константин Ананич
Пра танцы, скелеты и БДСМ
Скелеты в шкафах пиздец какие разные встречаюцо, все и не предугадаешь. Как стеклышки сцуко разноцветные в децком калейдоскопе. У меня в юности, помницо, имелся адин такой оптический чудо девайс, пока я его не абминял на колоду порнографических карт с изображением волосатых румынок атчаянно сношающихся с усатыми молдаванами. И похуй, што картинки ницвитные ниразу, и ракурсы нифпизду, я адин хуй щитаю это своей самой успешной сделкой. Но сейчас вообще ниабэтом, а нипосредственно о скелетах.
Хули, если задумацо, палюбому у каждого пассажыра в рундуках какието свои мумии заныканы. Такие сцуко нисанкционированные кладбища в атдельно взятых скворешниках. Ктото, например, на первом свидании абасрался от волнения, и до сих пор после этого с девушками встречаться апасаецо, даже свою сестру нимного боицо, психологическая травма у человека, ага. Ктото соседку ебет ригулярно, когда ее муж в служебную командировку уезжает к любовнице из дома напротив. А ктото, ниажыданно для себя, подрочил на труп усопшей бабушки, испытав при этом нибывалый аргазм и беспесды разнообразив свою палавую жизнь. Нуевонахуй падобные траурные икзирсисы, если чо.
Мой сосед так аднажды в интернете рицепт настойки на пекинской сирени искал, а нашол вместо этого фото своей абнажонной дочери, с подписью «илитная проститутка Карина скрасит Ваш досуг в центре Масквы». Хотя ее Валькой пажызни зовут, и по всем параметрам она студенткой должна быть на третьем курсе факультета пищевой промышленности. Хуясе, метаморфозы из цыкла «мир, каким мы его видим» (анал и ролевые игры за допалнительную плату, я провирял). Карочи, дядя Коля канешножы вначале пирижывал нипадецки, а потом ничо, успокоилсо патихоньку. Даже гордиться нимного стал, что дочка в люди выбилась, с дипутатами разными абщаецо, в прошлом месяце министр заходил, то ли связи, то ли абразования, я хуйивознаю, я в палитике слабо разбираюсь. Кроме Жыриновского и Маргарет Тэтчер хуй каво угадаю с первого раза. И то лишь патаму, што Жыриновский на моего учителя рисования похож, а с железной леди у меня день рождения в адин день.
К слову, если в мой чердак с фонариком заглянуть и хорошенько там покапацо, то пару мертвецов можно влегкую абнаружить, без всякой помощи зала и звонка другу Васе. Я, например, както человека чуть ни убил. Причом не со зла, и не патамушто я такой ацкий чикатила, а совершенно случайно, в парыве сексуальной страсти нах.
Я тогда ничаянно с Аничкой на улице столкнулся. Иногда так бывает, идешь, никого нитрогаешь, а тибе уже кричат вовсю, — привет-кагдила-ляля-тапаля. Аничка, это моя бывшая однокурсница, с белокурыми волосами вместо мозгов и нищастной личной жизнью. Она до 30 лет замуж выйти никак нимогла. То ли комплексы какието децкие, то ли проклятие типа родовое, хуйпроссышь, карочи. Такой бля природный парадокс и бытовая драма, практически для всей семьи. Родственники паходу уже заебались ее постоянно спрашивать, когда же она наконецто абритет щастье в симейной жизни, и освободит жылую площадь. А тут она вдруг ко мне подбегает, и давай щебетать ниумолкая, — привет, тринадцатый, как давно я тибя не видела, пашли быстрей где-нибудь пасидим, я тибя со своим мужем познакомлю...
Ниажиданно, хули говорить, как ректальный триппер у английской королевы, ну и любопытно апять же. Мы в ближайший кабак зашли, Аничка чото по тилипону прокурлыкала, и через две минуты, говорит, — познакомься, тринацатый, это мой муж Артемко.
Только это нихуя не Артемко, а пиздец какойта к нашему столику приближаецо. В падобных случаях палюбому придуприждать надо. Патамушто хуйпайми на каком этапе созревания его так жызнь покорежыла, но паследствия ещо пичальней, чем ебальник у ведущего из пиридачи «Жди меня». Артемко оказалсо узкоплечим стафилакоком слащаво-гламурного полупедарсатического вида, на 6 лет младшее Анички, с крашенной в цвет радуги паклей на темечке. Жывая иллюстрация низдаровых половых увлечений. Я его тогда тоже чуть не убил, нивизирая на мою врожденную терпимость и пацифизм. А этот клоун нам улыбаецо и пищит тоном чебурашки, который ищет друзей – а чиво вы тут сидите, пайдемте бегом тут рядом одна замичательная вечеринка, — и в ладоши от щастья хлопает, шалунишко хуев.
Я ево ещо раз внимательно осмотрел, и сказал, што если там какойта гей-парад, и Артемко собираецо наряжацо в женское белье и махать плакатом «свобода пидарасам», то впизду такие фестивали, я лутше ему прямо тут по голове стулом уебу, ибо нехуй. Артемко после этого губы надул, и сказал, что он вообщето не гей, а метро-сексуал. Палюбому спиздел сука. Нет у нас никакого метро, только трамваи по улицам ходят, ну и маршрутки ещо.
Роджер Желязны — Роза для Экклезиаста
1
Утром я переводил на марсианский один из моих «Мадригалов Макабра» и так увлекся, что когда коротко звякнул интерком, от неожиданности ухитрился одним движением уронить карандаш и нажать кнопку связи.
– Милейший Гэллинджер, – пропело юное контральто Мортона, – старик велел мне немедленно найти «этого проклятого самодовольного рифмоплета» и прислать к нему. А так как на этой станции только один проклятый самодовольный рифмоплет…
– Пусть злой язык дел добрых не порушит, – огрызнулся я.
Наконец-то марсиане взялись за ум! Я щелчком стряхнул полтора дюйма пепла с тлеющей сигареты и сделал первую затяжку с тех пор, как прикурил. Целый месяц я пытался настроиться и подготовить себя к этому моменту, но все старания оказались напрасными. Теперь я боялся преодолеть всего сорок футов и услышать, как Эмори скажет заранее известные мне слова. Но кроме боязни было кое-что еще.
Поэтому прежде чем пойти, я все-таки закончил перевод.
Путь до каюты Эмори занял несколько мгновений. Я дважды постучал и распахнул дверь как раз тогда, когда он уже приподнялся с места.
– А, это ты…
– Вы, кажется, желали меня видеть?
Войдя, я сразу уселся, чтобы избавить шефа от необходимости предлагать мне кресло.
– Твое поведение весьма легкомысленно. Чем ты изволил заниматься последние полчаса?
Я по достоинству оценил его отеческое недовольство.
Заплывшие бесцветные глазки, жидкие волосы, истинно ирландский нос, и вдобавок голос – громче, чем у кого бы то ни было…
– Я работал, – то был ответ Гамлета Клавдию.
– Ха! – фыркнул он. – Прекрати свои штучки. Здесь еще никому не случалось видеть, чтобы ты занимался чем-нибудь дельным.
Я пожал плечами и сделал вид, что хочу встать.
– Если это все, зачем вы меня вызывали…
– Ну-ка сядь!
Эмори встал и обошел вокруг стола. Нависая надо мной, он глядел теперь сверху вниз – а это непростой трюк, даже когда я сижу.
– Ты самый строптивый ублюдок из всех ублюдков, с которыми я работал! – проревел он, как подпаливший брюхо бизон. – Почему бы тебе на удивление окружающим хоть раз не повести себя по-человечески? Кому и что ты доказываешь? Согласен, ты не дурак, может быть даже гений, но какого черта?! – Эмори воздел руки к невидимым небесам и плюхнулся в кресло.
– Бетти в конце концов уговорила их принять тебя, – в его голосе было что-то от доброго папаши, решившего порадовать отпрыска. – Сегодня днем они будут ждать. После обеда возьмешь джипстер и поедешь прямо туда.
– Хорошо.
– Тогда все.
Я кивнул и поднялся. Когда я уже тянул дверь на себя, Эмори добавил:
– Думаю, не стоит еще раз напоминать тебе, насколько это важно. И, будь любезен, не веди себя с марсианами так, как с нами.
Дверь за мной захлопнулась.
Не помню, что там подавали на обед. Мне было слегка не по себе, но почему-то я знал, что не подведу. Мои бостонские издатели ждут марсианскую идиллию или, по крайней мере, нечто о космических полетах в стиле Сент–Экзюпери. Национальная Научная Ассоциация надеется получить обстоятельный доклад о расцвете и упадке Марсианской империи.
Будут довольны и те и другие. Мне всегда все удавалось неплохо – потому-то меня и ненавидели.
Я произвел раскопки в ворохе свитеров и комбинезонов, оседлал в гараже джипстер и отправился к Тиреллиану.
Огненные потоки ржавого песка хлестали вездеход так, что он сотрясался. Песок свистел над моей головой, впивался в шарф и барабанил по защитным очкам.
Джипстер раскачивался и пыхтел, совсем как тот маленький ослик, на котором я однажды путешествовал по Гималаям, и как это упрямое животное, не переставал бить задом и лягаться. Скалы Тиреллиана, казалось, бодро бежали мне навстречу.
(далее…)
Если бы Пушкин...
...писал в фейсбук каждый день, помногу и к радости тысяч подписчиков. Постил бы селфи с вечеринок, поздравлял друзей публично с днём рождения, с удовольствием ввязывался в срачи и сам их бы инициировал. И остался бы жив.
Толстой бы молчал по полгода, а потом разражался простыней на километр, вызывающей шквал перепостов типа «Я просто оставлю это здесь» или «Мгогабукф, но стоит прочитать всем!!!»
Лермонтов бы написал пару постов о том, как всё плохо, а потом, прочитав комментарии, удалился с фейсбука насовсем.
Достоевский приглашал бы всех поиграть в «Весёлую ферму», а ночью, проигравшись, писал бы колонки на Сноб (чем бы несказанно веселил Пушкина, который жив).
Тургенев бы регулярно публиковал объявления «МАКСИМАЛЬНЫЙ РЕПОСТ!!! ПОМОГИТЕ! Варвары хотят утопить щенков!!!» и сочинял психологические статьи об отношениях внутри поколений.
Чехов бы писал в неделю по паре строк, которые бы моментально попадали в списки афоризмов — в рубрику «Крылатые фразы великой Коко Шанель». Он бы морщился, но терпел.
Есенин бы писал ночью и пьяным, а утром с удивлением перечитывал.
Маяковский бы попробовал вести Твиттер, но ему бы не хватило места.
Аксаков и Хомяков бы патриотично сидели Вконтакте.
И только Пришвин бы спокойно постил котиков и фотки голубого неба и зелёных листиков с комментарием «А у нас весна!»
Хроники диверсионного подразделения
Часть первая. Школа диверсантов
1. Начало обучения
День 1. В наше подразделение пришел полковник и объявил, что мы будем учиться диверсионному делу по новой программе. До окончания подготовки никто живым не уйдет. А если кто несогласен, то пусть пишет рапорт. Его расстреляют без очереди.
День 2. Пришел сержант. Сказал, что нашим обучением будет заниматься именно он. Обучаться будем по особой секретной школе (и технике) ниндзя, о которой не знают даже сами ниндзя. В качестве демонстрации возможностей сержант разломал головой железнодорожную шпалу и съел каску. Все были в шоке.
День 3. Выяснилось, что полковник шутил по поводу расстрела. Ничего, встретим — тоже пошутим. Он у нас в ластах на телеграфный столб залезет.
День 5. Учились рыть ямы скоростным методом бобров и прыгать через них. К концу дня все научились перепрыгивать восьмиметровые ямы.
День 7. Для стимулирования прыгучести сержант натянул в ямах колючую проволоку, поэтому все научились прыгать на 15 метров.
День 9. Учились перепрыгивать заборы. С двухметровыми проблем не возникло. А с помощью мудрого сержанта, колючей проволоки и планки с наточенными гвоздями все научились перепрыгивать через трехметровые заборы.
Ночью половина подразделения смылась в самоволку, перепрыгнув через забор.
День 10. Приехали строители из специальных строительных войск и нарастили забор до 7 метров в высоту, так как по всем расчетам человек физически не способен на столько подпрыгнуть. Под руководством мудрого сержанта и планки с гвоздями научились перепрыгивать пятиметровые заборы.
Ночью в самоволку ушла другая половина подразделения. Если человек не может перепрыгнуть забор, то он может его перелететь. С пороховым ускорителем.
День 11. Учимся ползать по стенкам. Получается плохо. Сержант сказал, что по стенкам ползать может научиться даже обезьяна, но он нас простимулирует.
День 12. Ползаем неплохо, но часто падаем вниз. Сержант разложил внизу дощечки с гвоздями. Первым упал Иванов. Гвозди погнулись, Иванов почти не пострадал.
День 13. Уверенно ползаем по стенам. Иванов боится высоты, поэтому на уровне шестого этажа начинает блевать. Но не падает, потому что сержант обещал надрать ему задницу.
День 14. Пришел командир подразделения. Просил составить график самоволок. Потому что детекторы масс, тепла и прочих сущностей не рассчитаны на ниндзю. Впрочем, сержант нас быстро обломил, сказав, что эти детекторы больше предназначены для отстрела голубей, а не для того, чтобы поймать немного грамотного диверсанта. Потом, правда, смягчился и пробурчал: «Пусть мальчики погуляют», но пообещал поставить сюрпризы-ловушки и собственноручно выпороть того, кто в них сдуру попадется.
День 15. Сержант пришел с зеленой рожей. Попал в собственный сюрприз, который Петров, совершая вечерний моцион обнаружил и переставил в другое место. Весь день терзались догадками — как сержант будет себя пороть? Но зрелища, к сожалению, не дождались.
Ночью дружно выискивали все сюрпризы-ловушки. Нашли не только их. В число трофеев попало: 6 противотанковых мин, 4 автомата, 3 пистолета для подводной стрельбы, 7 стингеров и два стенобитных бревна с титановым сердечником (не говоря уже о такой мелочи, как ящик гранат Ф1 белой раскраски и ящик патронов к ШКАС). Трофеи зарыли в каптерке, но не удержались и выставили сюрпризы в самых интересных местах. Остаток ночи гадали, что за часть здесь находилась раньше?
Красная шапочка
Короче, стандартная ситуация. Красная Шапочка встречается с Волком. Волк — доморощенный философ-любитель. Шапочка — нормальная себе такая внучка.
Волк:
Э-э-э... (смущаясь) Добрый день.
Шапочка:
Да? А ты кто такой?
Волк:
(задумываясь) Если брать в общекосмическом плане... Воплощение мужского начала?
Шапочка:
(опускает взгляд) Начала?
Волк:
(сердито) Ну не конца же! (запинается, понимает, что сказал, и пытается покраснеть. Прослеживает направление взгляда Красной Шапочки, пытается покраснеть ещё упорней, но у него снова не получается).
Шапочка:
Ну?
Волк:
Что «ну»? (он явно забыл, что хотел сделать)
Шапочка:
Давай.
Волк:
М-м-м... А! Ну, раздевайся.
Шапочка:
(тихо) О... Это даже немного интересно. С волком?
Волк:
Эй, ты о чём?
Шапочка:
(медленно проводит языком по губам, облизывается и оглаживает себя рукой) А ты?
Волк:
Я — о еде.
Шапочка:
(разочарованно) Ах, да... А мне можно последнее желание?
Волк:
Ну... Вообще-то — нет... (Красная Шапочка улыбается, смотрит на Волка влюблённо-восхищенными глазами) Ну да ладно. Говори.