Тымчук и клоуны
Прозвенел будильник, и под второе минорное «Це не вмерла» Тымчук поморщился, с размаху стукнул по старому китайскому айфону 3 и открыл глаза. Надев каску Дмитро пошёл чистить зубы, попутно предвкушая сегодняшние новости.
«Атака телепортирующихся удмуртов на Киев!» — думал он, ритмично двигая синей щёткой, на которую была нанесена жёлтая паста. «Не, откуда удмурты. Их всех ведь в Сибири сажают сразу в лагеря, рашка же» — парировал сам себе Тымчук. «Лучше вот — террористы захватили склад террористов, предварительно обстреляв террористов из террористов. Всё — с территории России, по приказу Путина, Патриарха, Кадырова. А с нашей стороны потерь-то нет!» — этот вариант понравился Тымчуку настолько, что он даже подмигнул сам своему отражению.
Отражение тоже подмигнуло Тымчуку, и вдруг он понял, что что-то не то. Отражение почему-то представляло из себя здорового дядьку в рыжем парике, высоком разноцветном колпаке, с огромным поролоновым красным носом и в цветастой рубашке.
— Аааа... ээ... ыыыы... — захрипел Тымчук, но отражение резко поменялось в лице и, дыхнув перегаром, на Дмитро навалился здоровый клоун, схватив одной рукой за горло, а второй сильно ударив в каску.
— СУКА — заорал клоун, видимо, травмировав руку
— Молодчина я — подумал Тымчук про каску, и попытался освободиться, но вдруг из шкафа-купе вывалился второй клоун — худой и старый, в зелёной цветастой рубашке, и, сбив Дмитро с ног, сел на него сверху.
После краткой возни ситуация успокоилась — связанный Тымчук лежал посреди комнаты, а на кровати сидело два клоуна, мрачно смотрящих на свою жертву. Один из клоунов жестом попросил у второго закурить, затянулся, и спросил:
— У тебя совесть есть, Дима?
Тымчук был не готов к такому странному повороту событий, так как собирался сказать, где у него заначка наличных долларов, чтобы грабители отстали, поэтому крепко задумался.
— Да — сказал он растерянно.
— Пизда — доверительно сообщил в ответ клоун — Пизда ты, Дима, с ушами. Ты понимаешь, что происходит?
Ёжик в тумане. Тридцать лет спустя
Высоко-высоко на небе, зацепившись за тучу, висел месяц. Под ним чернел лес, тихий и ничей, как забор без калитки. Сухие листья один за другим рушились с осин. Ёжик сидел на пне и напевал себе под нос «За звезду полжизни, за Луну свободу. Я целую небо, а оно льёт воду…»
«Какая пафосная чушь, – подумал он. – Ведь если с неба льётся вода, то Луны не видно. А зачем мне Луна, если её нет? Она есть только у меня в сознании. Заяц сказал, что сознание не является продуктом деятельности моего мозга. Пустомеля. А чьего тогда? Что ж это получается? Луны нет. Меня нет. Ничего нет. А водка есть. И я её пью».
Холодный лунный свет отражался в гранёном стакане. Ёжик несколько раз обошёл пень кругом. Остановился, взял обеими лапами гранчак и, содрогнувшись, выпил. Снял со спины нанизанное яблочко, закусил. Удовлетворенно фыркнул. «Как всё-таки хорошо, что ты есть», – с нежностью подумал он, глядя на ополовиненную бутылку.
Вдруг совсем близко раздался знакомый голос:
– Ёжик!
– Ого-го-го! – отозвался тот и увидел, как из темноты вывалился, круша бурелом, растолстевший Медведь.
– Здоров, колючий! Давно не виделись! – воскликнул он.
– Очень давно...
Они обнялись. Присели у пенька.
– Ты откуда такой взлохмаченный? – спросил Ёжик.
– От совы. Опять долг не вернула. Взяла банку меда под проценты еще прошлым летом и ни гу-гу.
– Что думаешь делать?
– Натурой брать больше не буду. Мышами дохлыми от этой натуры прёт. Моя мне скандал закатила. Перья не там, где надо, нашла.
– Мих, да прости ты эту сову, дуру старую. Долги надо прощать. Тебе легче станет…
– А детям моим легче станет, толстовец ты млекопитающий? Словами да прощениями сыт не будешь. Я ведь помню, как ты крестил белочку в реке. Понарассказывал ей сказок с три короба. И ведь знал же, что она плавать не умеет.
– Зато она умерла православной…
– Ещё бы! Весь лес тогда кричал «Слава Богу!»
– Все знают эту историю. Все… Но только ты мне её припомнил. Не стоит судить строго ошибки молодости. Я многое переосмыслил. Бог и христианство, Миша, это то же самое, что телепередача и телевизор. Голубой экран только показывает нужную картинку. Но за передачей и телевизором еще кто-то стоит… Вот кто это все придумал?
– Что?
– Нас с тобой, например.
– Писатель Козлов.
– Глупая ирония… Лучше бы он писал про рогатых и парнокопытных. По образу, так сказать, и подобию. А он откуда это взял и сам взялся? И где взял тот, кто дал ему? И почему, сука, все сотворено именно так? Ведь, наверняка, у них там наверху были варианты…
– Реже стакан метай, колючий. Откуда столько вечных вопросов без ответа?
– А ты выпей за вечер водки больше собственного веса, и у тебя появятся.